Кретч. Гимн Беглецов - Страница 133

133

Один из переходов был оборудован наблюдательным окошком, которое выходило в центральный коридор резиденции. Выглянув через него, Катрин увидела группу красных наемников. Они проверяли все комнаты, одну за одной, в поисках, скорее всего, ее отца. Катрин ушла от окошка, прошла по двум тоннелям и прокралась к очередной тайной двери. Она открыла секретный механизм и быстро проскользнула сквозь дверь. Тут же в полумраке раздался щелчок.

– Кто ты и как ты узнал об этом проходе? – раздался голос ее отца.

Спальня была драпирована красным деревом и бархатной тканью. В камине догорал огонь, его свет танцевал на стенах и лице отца. Тот стоял посреди комнаты и направлял на Катрин пистоль. В другой его руке была бутылка. Отец выглядел плохо. Он был неопрятен и, судя по всему, пьян. Поверх ночной рубашки он накинул мятый камзол. На щеках красовалась недельная щетина, а под глазами – темные мешки. Он выглядел усталым, испуганным и казался старше своего возраста лет на двадцать.

– Папа… – прошептала Катрин и, несмотря на наставленный на нее пистоль, ринулась к отцу. Подбежав, она заключила его в объятия и расплакалась.

Какое-то время отец стоял неподвижно. Он явно находился в недоумении. Но затем бутылка выскользнула из его руки, и он наконец-то обнял дочь.

– Кэт, моя милая Кэт. – Его голос дрожал.

Момент их единения прервал громкий и настойчивый стук в дверь.

– Господин архонт, все хорошо, они ушли! – раздалось из-за двери.

Отец вздрогнул и отстранил дочь от себя.

– Вы меня слышите? – Стук повторился.

Внезапно улыбка появилась на лице архонта:

– Это не он, слава Высшим.

– Папа, нам нужно уходить. – Стараясь говорить как можно тише, Катрин указала на потайную дверь.

Архонт покачал головой. Он подхватил с пола бутылку и поставил ее на столик у камина.

– Бедные, бедные… – проговорил архонт рассеянно, а затем вдруг крикнул тем, кто был за дверью: – Бегите, глупцы. Он всех вас убьет!

С той стороны раздался смешок, затем все стихло. А затем, спустя несколько секунд, раздался удар. Легионеры начали ломать дверь.

– Папа, что происходит? – спросила Катрин.

Он внимательно посмотрел на дверь, затем поднял глаза к потолку и пробормотал:

– Семь минут… – Затем, прошелся по комнате и начал говорить: – Черные лампы. Тебе нужно найти черных ламп. Нет. Забудь про ламп. Тебе нужно сбежать из Кретча. – Говоря, он расхаживал по комнате, тональность его голоса менялась от фразы к фразе. – Быть может, в Гершен? Нет… лучше в Ришвальд, но там же война, нет? Нельзя идти слишком далеко на юг, слишком близко к…

– Папа! – взмолилась Катрин. – Пожалуйста, пойдем со мной!

– Нет, нет. – В его руках появился брелок, который когда-то сделала для него мама. – Они еще у него. Лиза и Аша все еще в опасности… – Внезапно он остановился и взял Катрин за плечи. – Ты не можешь сделать ничего, чтобы помочь им.

Катрин заглянула в его усталые, полные безумия глаза.

– Но я могу помочь тебе, – прошептала она.

В ответ отец рассмеялся. Фоном его смеху был грохот от двери. Пока что попытки сломать ее оставались безуспешными, но было понятно, что так будет продолжаться недолго.

– Я искал вас. Я был готов на все. И я совершил страшную ошибку. Но что еще я мог сделать?

Катрин отстранилась от отца.

– Папа, – сказала она жестко, – что ты сделал?

– Кроули. Он страшный человек. Он не человек. Понимаешь? Я заключил сделку с кем-то… чем-то куда страшнее, чем он.

– Папа, что ты сделал? – повторила Катрин.

– Когда они убили твоего деда и похитили вас. – Архонт вернулся к бутылке и осушил ее остатки в два больших глотка. Затем он вновь посмотрел на дверь. – Четыре минуты.

– Папа, пожалуйста! – взмолилась Катрин. Она не знала, о чем просит – чтобы отец пошел за ней или чтобы рассказал наконец-то, что произошло.

– Высшие не видят сквозь огонь, а Машина… ее уничтожили раньше, чем я сумел до нее добраться. Никто не пришел на помощь. Они спят, и некому их разбудить. Я прятал сердце Машины здесь, и когда со мной связались черные лампы, я отдал его им. Но я не знал, что они такое! – Архонт вдруг шатнулся и медленно сел на пол рядом с камином. – Это была Скверна. Проклятые черные лампы работают на Скверну. – Лицо отца было в слезах. – А теперь ты… совсем одна.

Под ударами наемников дверь трещала, но не поддавалась.

Катрин села на колени рядом с ним и взяла отца за руку.

– Папа, я не одна. Сэм нашел меня.

Отец усмехнулся.

– Мальчишка-садовник?

– Папа, он сильный. Он защитит меня.

– Нет, нет… никто нас не защитит. Если они не проснутся, придет Скверна, а если кто-то сумеет до них достучаться… все равно городу конец. Нас покарают за грехи! – Архонт вдруг с силой вцепился в руку Катрин и произнес, глядя ей в глаза: – Поклянись, что уедешь и никогда не вернешься в Кретч!

– Но, папа…

– Поклянись мне!

Катрин вырвалась из хватки отца. Это был уже не тот человек, которого она знала.

– Прости, но нет. Я вернусь. И я заберу то, что по праву принадлежит нашей семье.

С этими словами она направилась к выходу. Отец не стал ее останавливать.

– Я люблю тебя, котенок, – прошептал он на прощанье.

– Я тоже люблю тебя, папа, – не оборачиваясь сказала Катрин и закрыла за собой дверь.

Она пробежала по темным коридорам, опираясь одной рукой о стену. В таком шуме, что стоял в резиденции, не имело смысла двигаться тихо. Катрин понимала, что ей нужно спешить к Амире, ее время было на исходе… но то же можно было сказать и об отце.

133